°C
предложить свою
новость Бергфельды: это преступная система, торгующая детьми, с ней нужно бороться
Граждане ФРГ Маркус и Соня Бергфельд, получившие временное убежище в России, рассказали в интервью активистам «Родительского Всероссийского Сопротивления» (РВС), почему они вынуждены были бежать из Германии.
В 2011 году немецкая служба защиты детей Югендамт отняла у Сони и Маркуса пятерых детей. Чтобы мать и отец не смогли общаться со своими детьми, немецкие ювеналы увезли детей в другой регион Германии и поместили их в детский дом в Тюрингии. «Там их насильно заставляли принимать медикаменты в большом количестве. Одна из наших дочерей была изнасилована в детдоме», — говорит Маркус Бергфельд.
Родители инициировали множество судебных процессов о том, что детей пичкали опасными, запрещенными в некоторых странах медикаментами. Тем не менее детей им не вернули, а старшего сына Нико немецкие детозащитники залечили до смерти. Он умер в больнице в Испании, куда семья Бергфельд сбежала от немецкой ювенальной юстиции.
Почему граждане Германии обратились за помощью к России? Соня Бергфельд пояснила, что в России нет той «преступной системы, которая злоупотребляет медикаментами», а, например, метилфенидат в России запрещен. «Это медикамент, который обычно принимают в спорте как допинг. Речь идет не только о моих детях. Всех детей в детдомах принуждают принимать медикаменты, различную психофармацевтику», — говорит Соня.
Кроме того, Россия привлекла «ювенальных беженцев» тем, что там еще существует «нормальная семейная жизнь», есть нормальная семья — папа, мама и дети.
«Многие дети, которых изымают в Германии, попадают в ненормальные семьи. То есть Югендамт продает детей лесбийским и гомосексуальным парам, где они опять порой подвергаются насилию. Мы не можем с этим согласиться. Мы просто хотим жить нормальной жизнью, чтобы наши дети выросли нормальными», — говорит Соня Бергфельд. Еще одна причина, почему семья Бергфельд рассчитывает на помощь России, — это надежда добиться вскрытия тела Нико Бергфельда, скончавшегося 7 февраля. «Его последним желанием было, чтобы его тело после смерти исследовали, чтобы можно было доказать, какие медикаменты и какие вещи он там получал. У меня есть список от страховочной компании, что и при каких обстоятельствах он получал, а также что получали другие дети. Видимо, кто-то в немецком посольстве пытается этому помешать. Тут не хотят, чтобы тело Нико подвергалось вскрытию. На какое-то время тело пропало, потом снова появилось», — говорит Соня Бергфельд.
По ее мнению, давление будет расти: Германия знает, что дело предано огласке. Говоря о последствиях действий немецких ювенальных служб, Соня напомнила, что ее дети были живыми, веселыми, а после приема препаратов стали, как «куклы».
«У детей меняется поведение. Мои дети были очень живыми, они были веселыми, они были дружелюбными, приветливыми, счастливыми. Через довольно короткое время в приюте это было уже не так. Дети были тихими. Сидели, как куклы, уже ничего не воспринимали». У одного из сыновей — Тайрона — начались головокружения, у Леона Бергфельда начались проблемы с печенью, такие же, как у Нико.
Борьба родителей за своих детей, за установление справедливости и помощь другим семьям продолжается. Слова Сони и Маркуса Бергфельд подтверждаются медицинскими документами, и, естественно, они стали представлять угрозу государственной ювенальной службе Германии.
На момент обращения в РВС они уже находились в международном розыске, обвиняемые в краже своих детей и смерти старшего сына. Однако, многочисленные медицинские и судебные документы Бергфельдов свидетельствуют об обратном — о криминальности западной ювенальной системы. Соня и Маркус намерены продолжать борьбу за своих перемещенных из Испании назад в Германию двух младших сыновей (обе дочери, достигшие совершеннолетия, проживают у бабушки, они лишены права общения с родителями). В ближайших планах четы Бергфельд — обращение в международный суд с обвинением ювенальной службы Югендамт в смерти их старшего сына.
