Обвиняемый в убийстве бердчанки Ирины Синельниковой внезапно стал отрицать вину перед приговором

Неожиданный поворот произошёл сегодня, 4 сентября, в судебном процессе по делу об убийстве жительницы Бердска Ирины Синельниковой. Перед самым приговором один из подсудимых решил отказаться от своих ранних показаний и заявить о самооговоре.

Напомним, как ранее сообщал Бердск-Онлайн, сегодня суд предоставил последнее слово подсудимым. Первым начал выступать Дмитрий Фурсов. Он попросил прощения у родных Синельниковой и заявил о том, что раскаивается.

Но в то же время Фурсов рассказал о том, что «не хотел убивать» потерпевшую, а надеялся лишь высадить в безлюдном месте и угнать её машину для последующей перепродажи. Также он переложил ответственность за случившееся на своего напарника Станислава Белоусова. Якобы он был главным исполнителем преступления.

Здесь стоит отметить, что до сего момента подсудимые были крайне немногословны на заседаниях. Они отказывались давать показания, ссылаясь на ранние сведения, полученные на этапе следствия. Но, видимо, перспектива провести ближайшие 20 лет в колонии строгого режима заставила Дмитрия Фурсова разговориться.

Из-за неожиданных заявлений Фурсова суду пришлось вновь возобновить судебное следствие и вернуться к его ранним показаниям. И в суде началась «ефремовщина»: Фурсов стал резко опровергать практически всё, в чём признавался следователям.

Так, Фурсов заявил, что при задержании он написал явку с повинной, где указал, что участвовал в угоне машины Синельниковой. Но в убийстве он якобы участия не принимал и убивать женщину не пытался. Однако в деле этой явки нет.

Фурсов пояснил, что явку лично следователю он не передавал. Но кому именно он её отдал или где оставил, он не помнит. Ранее подсудимый никаких замечаний по поводу отсутствия явки в деле не высказывал.

В суде огласили ранние показания Фурсова, из которых ясно, что он и Белоусов вместе планировали «убивать водителей и угонять машины». При этом Фурсов предлагал «стрелять в висок», а Белоусов — «душить удавкой». В последующем первый согласился со вторым.

Сегодня Фурсов заявил, что оговорил себя в показаниях.

 — Я не принимал активного участия в убийстве, только в угоне, — сказал Фурсов. – В моих планах был угон машины. Возможно, я оговорил себя.

При попытках судьи и гособвинителя уточнить обстоятельства преступления Фурсов отвечал сбивчиво и нервно. К примеру, в ранних показаниях Фурсов рассказывал, как бил Синельникову шокером по лицу, а теперь вдруг стал утверждать, что не видел, куда бил, так как ехал на высокой скорости.

Не смог Фурсов чётко пояснить и свою позицию относительно того, что они с Белоусовым привязали умирающую Синельникову к бетонным плитам в глуши Кемеровской области, осознавая, что это приведёт к её смерти. Он якобы не был уверен в том, что избитая и задушенная женщина умрёт от этого.

 — Пятьдесят на пятьдесят, — так оценил шансы потерпевшей Фурсов и продолжил настаивать на том, что убивать потерпевшую не хотел.

На вопрос судьи о том, почему Фурсов решил себя якобы оговорить, тот ответил:

 — Ваша честь, оговорил себя, потому что я не знал закон.

Судья напомнил, что незнание закона не является причиной для самооговора.

Тем не менее, суд вынужден заново изучать обстоятельства дела, хотя 7 сентября уже должно было начаться оглашение приговора. Но в этот день теперь продолжится судебное следствие.

Напомним, Фурсова обвинение просит посадить на 21 год в колонию строго режима, а Белоусова – на 20 лет.