В Новосибирске мать требует от врачей компенсации за смерть дочери

Жительница Новосибирска Ирина Ларицкая обратилась с судебным иском к городской клинической больнице скорой медицинской помощи №2, где 14 февраля нынешнего года умерла ее 17-летняя дочь.

Мать погибшей считает, что медицинская помощь была оказана некачественно, и требует взыскать с медучреждения компенсацию морального вреда.

17-летняя Екатерина Ларицкая попала в городскую больницу скорой медицинской помощи №2 с болью в животе. 11 дней школьницу лечили от желчнокаменной болезни — не смертельный, в общем-то, диагноз. «Медицинская помощь была оказана своевременно, в полном объеме, согласно действующим нормативным документам», — это цитата из ответа регионального минздрава. Однако, получив «своевременную и полную» медицинскую помощь, Катя умерла в реанимации. Мать погибшей подала иск к больнице в суд Октябрьского района.

— Я хочу знать — по каким таким нормативным документам мой ребенок должен был умереть? — говорит Ирина Ларицкая. — Врачи убеждали меня в том, что все просто великолепно, и Катенька поправляется. Заведующий реанимацией каждый день повторял: не забудьте нас отблагодарить!.. Трагедия, которую мы пережили, ничего не изменила — министерство и сегодня утверждает, что все было сделано правильно. Я уверена, что это не так, и врачи должны нести ответственность за смерть моей дочери.

Катя оказалась в больнице третьего февраля этого года. Пятого ее прооперировали — малоинвазивным способом, пытаясь достать камни из желчных протоков через пищевод. Не получилось. Через пять дней операцию повторили — на этот раз вмешательство выполнял хирург из областной больницы. Мать девочки об этом даже не предупредили — только в два часа дня она дозвонилась до дочери. «Я не могу разговаривать, сделали операцию, и мне очень плохо», — сказала Катя. После разговора с матерью она попыталась встать. И, как рассказывают соседки по палате, упала лицом вниз, ударившись головой об тумбочку. Потеряла сознание. После этого ее перевели в реанимацию.

Выяснилось, что при операции был поврежден сосуд, возникло внутреннее кровотечение. Сведений о том, сколько крови потеряла Катя, в истории болезни нет. Но, судя по количеству замещающих препаратов, не меньше двух литров. Врачи безрезультатно пытались остановить кровотечение с помощью эндоскопа: «Было огромное желание помочь малоинвазивно», — говорят медики. И только в 19.50 перешли к полостной операции. Кровотечение прекратилось, но вскоре у девочки начался панкреатит. Об этом матери сообщили далеко не сразу и примерно в таких выражениях: «Да это ерунда, после операции обычное дело!» Мол, все прекрасно, и не забудьте нас отблагодарить! «Как она питается?» — спрашивала мать у заведующего реанимацией Олега Якушева. «Черной икрой!» — отвечал жизнерадостный врач. «Вы считаете, что такие шутки уместны?» — «Я имею в виду, что препараты, которые она получает, дороже черной икры. Скажите спасибо за такую заботу хирургу и мне».

Утром 14 февраля Ирине сообщили, что ее дочь умерла. «Олег Якушев мне говорил: еще в три часа ночи мы с ней журнал читали, смеялись, а в шесть утра ухудшение состояния», — рассказывает Ирина. По документам, время биологической смерти — 9.30 утра. А вскрытие якобы началось в 10.20, всего через 50 минут после смерти. «Это очень странно — морг в другом микрорайоне, — говорит юрист Юлия Стибикина. — Туда надо ехать, вызывать «скорую» для транспортировки. Возникают сомнения: верно ли указано время смерти». Ирина Ларицкая считает, что Катя умерла гораздо раньше, чем пишут врачи. И неизвестно, был ли кто-то с ней рядом и пытался ли реанимировать.

По мнению медиков, пациентка скончалась от тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) — осложнение, с которым трудно бороться. Правда, с этим выводом согласны не все врачи. Один из рецензентов истории болезни девочки — главный детский анестезиолог-реаниматолог области Алексей Шмаков — считает, что Катя погибла от острой сердечной недостаточности, которая возникла вовсе не от ТЭЛА. Тромбоэмболию Алексей Шмаков называет «маловероятной» — нет следов в легких. Зато, по утверждению рецензента, в больнице при жизни Кати не были диагностированы геморрагический шок (к которому привело повреждение хирургом сосуда), пневмония и сепсис. На фоне этих тяжелейших осложнений, которые никто не выявил, у девочки и отказали легкие и сердце. Поразительно, но эта рецензия никак не повлияла на выводы министерской проверки — все нормально.

Кстати, о ТЭЛА. Именно такой диагноз был выставлен другой новосибирской пациентке — Ирине Мороз, которая погибла в 11-й больнице во время лапароскопии. Только спустя много лет в суде удалось выяснить: Ирина умерла из-за того, что анестезиолог вставил ей кислородную трубку не в дыхательное горло, а в пищевод. И женщина просто-напросто задохнулась на операционном столе. Эту страшную трагедию тоже попытались «списать» на тромбоэмболию.

Редакция «РГ» располагает протоколом медицинской конференции, где изучалась тактика лечения и причины гибели Екатерины Ларицкой. Профессор медуниверситета, доктор медицинских наук Александр Бромбин, подводя итог обсуждения, относит смерть Кати к «разряду хирургических несчастий». Выводы медиков таковы: вины на них нет. Мол, есть статистика, от которой никуда не деться: осложнения при таких операциях возникают примерно в 16 процентах случаев (кровотечения — это 14,4 процента осложнений). Летальность — полтора процента. Катя оказалась в этих полутора процентах по воле случая. Но так ли это на самом деле? Окончательные выводы сделает суд.

Источник Российская газета

Справка Бердск-онлайн

В Бердске за врачебную ошибку, повлекшую смерть 20-летней Оксаны Ветровой, осужден хирург Александр Белужников. Он сделал девушке малоинвазивную операцию по удалению аппендикса. Оксана Ветрова через несколько часов скончалась от обильной кровопотери. Стилет лапараскопа повредил ей аорту. Врачи заметили это слишком поздно.

Процесс против Александра Белужникова прекратили за истечением срока давности. Это не реабилитирующее для доктора основание — вина в смерти девушки считается доказанной.  Белужников, проработавший 33 года в медицине, считается одним из опытнейших хирургов города Бердска.